Насколько важна для нас Осетия? ("The Washington Post", США)
Кто из нас готов отвоевывать Южную Осетию назад, чтобы вернуть ее в состав Грузии? Как насчет Абхазии?

Ричард Коэн (Richard Cohen), 19 августа 2008

Tuesday, August 19, 2008; Page A13

В прошлом году Брент Скоукрофт (Brent Scowcroft), выступая в Совете по международным отношениям (Council on Foreign Relations), назвал своей 'самой трудной для принятия верных суждений' работой деятельность на посту советника по национальной безопасности у Джорджа Буша-старшего. Ему приходилось готовить Буша к ранней утренней пресс-конференции по поводу попытки совершения государственного переворота против Михаила Горбачева. Позднее Скоукрофта спросили о решении администрации Буша-старшего не обращать внимания на то, как ударные вертолеты Саддама Хусейна уничтожают шиитов на юге Ирака. Он казался невозмутимым. Не напрасно этого человека называют 'реалистом'.

Сейчас мне тоже хочется стать реалистом - хотя бы на день. Я хотел бы задать вопрос: кто из нас готов отвоевывать Южную Осетию назад, чтобы вернуть ее в состав Грузии? Как насчет Абхазии? Это этнические анклавы, на которые претендует Грузия, и которые, мягко говоря, поддерживает Россия. Таковы непосредственные причины недавней войны.
задаю все эти мелкие и неприятные вопросы, потому что нынешняя администрация Буша проводит политику, направленную на принятие Грузии и Украины в НАТО. Такое принятие будет означать, что если одна из этих стран затеет перебранку с соседней Россией, то нам придется поднимать по тревоге в воздух самолеты, прибегать к услугам завсегдатаев страстных пропагандистских радиопередач и отправляться на новую славную войну. Прежде чем такое случится, можем ли мы хотя бы обсудить вопрос о том, насколько хороша вся эта затея? Пусть я циник, но у меня имеются сомнения.

Рискуя показаться нерешительным (а это слово сегодня благодаря сводкам новостей стало синонимом слова 'вдумчивый'), я пока не занял определенной позиции. Я могу признать преимущества членства в НАТО. Скажем, это та настойчивость, с которой альянс отстаивает определенные демократические нормы. Я также ни на секунду не сомневаюсь в том, что каждое возражение России необходимо принимать во внимание и учитывать. Однако разница между Польшей и Чехией с одной стороны, и Украиной и Грузией с другой весьма существенна. У последних двух стран имеются нерешенные этнические проблемы, подобные тем, что вызывали многочисленные войны в Европе. Их также нельзя пока считать стабильными демократиями.

На Украине проживает многочисленное русское этническое меньшинство. На ее территории находится крупная военно-морская база России (в незамерзающих водах). Страна эта имеет настолько тесные и близкие связи с Россией, что самый русский из всех русских композиторов Чайковский использовал в своей Второй симфонии украинские народные песни, назвав ее 'Малороссийской'. Так русские называют саму Украину. Что касается Грузии, то там проживает мало русских, но на ее территории есть другие этнические группы, предпочитающие Россию Грузии. Это вам не Дания.

Когда Россия вторглась в Грузию, эта короткая война вызвала шквал аналогий и сравнений: это подобно захвату Германией Судетской области (1938 г.); это похоже на ввод советских танков в Чехословакию (1968 г.) и так далее. Мы еще увидим, какие из этих сравнений окажутся верными - если таковые будут вообще. Мне на ум приходит восстание в Венгрии в 1956 году, а также то, насколько жестоко его подавили Советы. Позже некоторые пытливые умы в правительстве США задавались вопросом о том, не понадеялись ли венгры по какой-то причине на помощь Америки. В архивах радио 'Свободная Европа' они отыскали несколько радиопередач, в которых звучали намеки на то, что 'помощь обязательно придет'.

Приходит на ум и другая аналогия. Речь идет о выступлении государственного секретаря Дина Ачесона (Dean Acheson) в Национальном пресс-клубе в 1950 году, когда он исключил Южную Корею из американского оборонительного периметра в Азии. В том же году северные корейцы пересекли 38-ю параллель, и началась Корейская война. Может быть, они слушали выступление Ачесона?

Обе аналогии - венгерская и корейская - являются примерами того огромного интереса, который иностранные государства и прочие зарубежные круги проявляют к тонкостям американской политики. В случае с Грузией, жестикуляция и мимика администрации Буша, а также Джона Маккейна (John McCain) и прочих предполагала какую-то особую близость, никак не связанную с национальными интересами Америки. Возможно, грузины действительно услышали то, что хотели услышать. Возможно, они подумали, что и русские услышали нечто подобное. Но та поддержка, которую Вашингтон оказывает Грузии в вопросе членства в НАТО, говорит сама за себя: ребята, мы вас любим.

Брент Скоукрофт не игнорировал зверства Саддама Хусейна. Точно так же, сомнения в целесообразности дальнейшего расширения НАТО не равносильны принятию стороны России и не являются оправданием непростительного избиения Грузии. Но реализм заставляет задавать непростые вопросы. Членство в НАТО это торжественное обязательство альянса, которое дается устойчивым демократиям. Подходит ли Грузия на роль стабильной демократии? А как насчет Украины? Удержит ли Россию принятие этих стран в НАТО на месте? А что, если нет? И здесь возникает второй по важности вопрос: будем ли мы воевать за Грузию? А вот и первый: можем ли мы вообще говорить об этом?

Америка должна сделать выбор между Грузией и Россией
("The Wall Street Journal", США)
Россия по-прежнему привержена делу мирного разрешения проблем на Кавказе

Сергей Лавров / Sergei Lavrov, 20 августа 2008

В некоторых странах Запада из недавнего кризиса в грузино-югоосетинском конфликте рисуют совершенно одностороннюю картину. Заявления американских официальных представителей создают впечатление, что кризис начался тогда, когда Россия направила туда войска на помощь своим миротворцам.

В этих заявлениях тщательно умалчивается тот факт, что Тбилиси решил ночью 8 августа применить против Южной Осетии грубую военную силу. Грузинская армия применила системы залпового огня, артиллерию и авиацию, нанеся удар по спящему городу Цхинвали.

Некоторые честные независимые обозреватели признают, что застигнутая врасплох Россия ответила не сразу. Мы начали выдвигать наши войска на помощь миротворцам лишь на второй день безжалостного военного наступления Грузии. Да, наши военные наносили удары по объектам за пределами Южной Осетии. Когда обстреливают позиции твоих миротворцев и гражданское население, которое эти миротворцы призваны защищать, средства, задействованные для проведения такого обстрела, вполне законно становятся целью для нанесения удара.
Наши военные действовали эффективно и профессионально. Это была умелая наземная операция, которая быстро достигла своих очень ясных и вполне легитимных целей. Она очень сильно отличалась, например, от операции США/НАТО против Сербии из-за Косово в 1999 году. Тогда кампания авиационных бомбардировок, у которой закончился запас военных целей для уничтожения, превратилась в серию ударов по мостам, телевизионным станциям, пассажирским поездам и прочим гражданским объектам, одним из которых даже стало посольство.

В данном случае Россия использовала силу в полном соответствии с нормами международного права, своим правом на самозащиту и своими обязательствами в рамках соглашений по этому конкретному конфликту. Россия не могла допустить, чтобы ее миротворцы наблюдали за тем, как на их глазах совершаются акты геноцида, как было в 1995 году в боснийском городе Сребреница.

А какова же была роль США в начале этого конфликта? Чтобы в полной мере понять данный конфликт, следует обратить внимание на взаимодействие США с режимом Тбилиси - как в прошлом, так и в будущем. Когда постоянно повторяют заклинание о 'грузинском демократическом государстве', означает ли это, что по стандартам США демократическому государству позволено зверски расправляться с мирным населением, которое оно считает своим собственным, лишь по той причине, что оно 'демократическое'?

Еще один вполне реальный вопрос - это военное сотрудничество США с правительством президента Грузии Михаила Саакашвили. Не преднамеренно ли Вашингтон подстрекал безответственный и непредсказуемый режим в этой неудавшейся авантюре? Если Соединенные Штаты не могли контролировать поведение Тбилиси прежде, почему кое-кто в США торопится перевооружить грузинских военных сейчас?

Россия наоборот, по-прежнему привержена делу мирного разрешения проблем на Кавказе.

Мы по-прежнему будем добиваться лишения грузинского режима потенциала и ресурсов, чтобы он не натворил новых бед. Началом в этом деле может стать введение эмбарго на поставки оружия нынешнему тбилисскому режиму.

Мы добьемся реализации плана Медведева-Саркози, который был утвержден в Москве 12 августа, при условии, что стороны в конфликте будут добросовестно сотрудничать. Пока мы отнюдь не уверены в том, что Тбилиси готов к этому. Президент Саакашвили по-прежнему пытается убедить мир, что столица Южной Осетии Цхинвали была разрушена не в результате грузинских ударов, а российскими войсками, которые, по его словам, начали бомбить город, войдя в него.

Россия настроена на продолжение позитивного развития отношений с США. Такая цель заложена в Концепции внешней политики - рамочном документе, в котором излагаются основные направления российской внешней политики, и который был недавно утвержден президентом Дмитрием Медведевым.

Тем не менее, следует помнить, что как и отношения между любыми другими крупными мировыми державами, наши двусторонние отношения могут развиваться только на основе взаимности. А именно этого в последние 16 лет и не хватает. Именно это я имел в виду, когда сказал, что Соединенным Штатам придется выбирать между своим виртуальным грузинским проектом и гораздо более широким партнерством с Россией.

Симптомы сегодня зловещие. Американцы отменили ряд совместных военных учений. Сейчас Вашингтон намекает, что корабли нашего военно-морского флота не должны участвовать в операции Active Endeavour в Средиземном море, цель которой - борьба с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения. Вашингтон также грозит заморозить наш двусторонний диалог по вопросам стратегической стабильности.

Конечно, этот стратегический диалог не дал больших результатов с осени прошлого года, в том числе, в вопросах противоракетной обороны США в Восточной Европе и будущего режима сокращения стратегических вооружений. Но сама угроза вычеркнуть эти проблемы из нашей двусторонней повестки очень наглядно показывает цену того выбора, который делается в Вашингтоне в пользу дискредитировавшего себя режима Тбилиси. Похоже, США очень хотят наказать Россию, чтобы спасти репутацию провалившегося 'демократического' лидера, сделав это в ущерб решению тех проблем, которые гораздо важнее для всего мира.

Американской стороне решать, хочет ли она поддерживать с Россией такие взаимоотношения, которых заслуживают наши народы. Та геополитическая действительность, с которой нам в итоге придется иметь дело, неизбежно заставит нас сотрудничать.

Чтобы начать такое движение по пути сотрудничества, было бы неплохо сделать очень простое дело. Представьте хотя бы на секунду, что ход истории не должен всецело зависеть от того, что говорит грузинский президент. Представьте себе, что демократически избранный лидер может лгать. Представьте, что у вас имеются другие источники информации - и другие цели - которые формируют вашу внешнюю политику.

Сергей Лавров - министр иностранных дел Российской Федерации.